– И как же вы намерены поступить? – спросил Джок. – Ограничить вассалов?

– Уменьшить их долю с доходов в обмен на отказ от их помощи в случае войны. Конечно, если кто-то захочет помахать мечом, я возражать не стану, но уже ни от кого не буду требовать выставлять бойцов. Это выгодно всем только в том случае, если я буду жестко пресекать все столкновения между вассалами и гарантирую им безопасность. Тогда никому не придется так тратиться на собственные дружины.

– Они привыкли к существующему положению вещей. Что-то изменить будет сложно.

– В обычное время – да, но, боюсь, война будет такая, что заставит нас всех измениться.

– Это дело будущего, а что станем делать сейчас?

– А что можно сделать? Будем сводить пополнение в небольшие отряды, ставить толковых командиров и гонять все время, которое нам отпустит Мехал. Как началась последняя война с Сотхемом?

– Сотхемцы большими силами перешли границу, но не здесь в Олиманте, а в соседней провинции Парнада. Герцоги Парнада враждуют с королем, поэтому отец нашего короля, который правил в то время, на это вторжение отреагировал слабо, точнее, никак. Кое-кто из наиболее дальновидных соседей герцога оказали ему помощь, но ее оказалось недостаточно. Пока раскачались и прислали подмогу вассалы, сотхемцы смяли войско герцога и вышли в две соседние провинции. Вот тогда наконец зашевелились все герцоги и выбросили соседей вон, но, пока до этого дошло, пришлось отвоевывать треть королевства. Для того чтобы перейти границу самим, уже не было ни сил, ни желания. Так война сама по себе и стихла.

– На этот раз я бы не стал рассчитывать, что пойдут к соседям.

– Да, я тоже напал бы здесь, – согласился Джок. – Новый, еще не вошедший в силу герцог, потери после мятежа и сорванные по вашей милости планы...

– Вы были на границе, Джок? Что она собой представляет? По рисунку, который мне преподнесли вместо карты, ничего понять нельзя.

– Я не был, были другие, которые мне ее описали в подробностях. Равнинное место, поросшее сосновым и смешанным лесом. Лугов и полян мало, но сам лес не слишком густой, да и подлеска мало. В большинстве мест всадник проедет верхом на лошади. Понятно, что где пройдет один всадник, можно провести и тысячу, что уже говорить о пехоте.

– У них так много кавалерии?

– Не то чтобы очень много, но больше, чем у нас. Здесь ее всегда было мало, а в западных провинциях почти все дружины на конях. Хотя гарнизоны в городах и ополчение лошадей почти не имеет. Но у них и лесов мало, все больше степи.

– И большие леса на границе?

– С нашей стороны поменьше, а со стороны Сотхема на полдня пути.

– А дождей не было месяц...

– Что вы задумали, милорд?

– Как ты думаешь, что станет с армией, которая войдет в такой лес, если его потом кто-нибудь подожжет?

– Она вся там и останется. Кого пощадит огонь, те задохнутся от дыма. Только ветер должен дуть в нужную сторону. Но, милорд, если мы на это пойдем, вас же все осудят!

– Ветер меняет направление постепенно, поэтому можно успеть подготовиться. Даже если задует с их стороны, можно будет успеть вывести людей в тыл вражеской армии. Лесные пожары распространяются очень быстро. А насчет того, что осудят... Я это как-нибудь переживу или что-нибудь придумаю, зато одной армией у Мехала станет меньше, да и мы выгадаем время. Второй раз он армию по пепелищу не поведет, значит, нападать будет уже не на нас, а на соседей. А они не дураки и успеют подготовиться. И мы им со своей стороны поможем. А если Мехал сейчас навалится на нас, думаешь, кто-нибудь поможет?

– Вряд ли.

– Вот и я так же думаю. На войне, Джок, все средства хороши, просто у вас этого еще не понимают. Война это не поединок. Враг не удовлетворится победой, он возьмет то, за чем пришел: нашу землю, добро и жизни наших близких. И в чем здесь благородство? Мехал что, будет нас заранее предупреждать о своем нападении? Нет, он ударит внезапно, навалившись всеми силами на заведомо более слабого противника. Поэтому и с нашей стороны хитрые уловки будут совсем нелишними. Вот вам и будет задание найти физически крепких людей, которые за деньги сожгут не то что сотхемцев, но и родную мать. Есть такие?

– Таких найти не проблема.

– Желательно, чтобы они еще и поменьше болтали. Не хотелось бы их потом зарывать в том же лесу.

– Это сложнее, но тоже найду.

– Джок, вы за графом Севоржем не посылали? Ну и зря тянете. Я бы хотел поручить графу нашу армию. Фар уже сейчас не справляется, а когда народ пойдет валом, станет много хуже. Давайте я ему сейчас напишу записку, а ваш человек ее передаст.

После разговора с Джоком Сергей решил навестить Беллу. Девочка в последнее время почти не выходила из своих комнат, плохо ела и осунулась. Он постучался в дверь, назвал себя и, получив разрешение, вошел в ее спальню.

– Ты что, плохо спишь? – спросил он, присев на краешек кровати. – И почему днем валяешься в кровати, вместо того чтобы погулять? Потом, когда пойдут дожди, уже не погуляешь, даже если будет хотеться.

– Зря ты меня спас, – с тоской сказала Белла. – Раньше я все-таки думала, что интересна тебе как женщина, но сколько ни ждала, ты так и не пришел. Я целыми днями одна, я просто не могу себя заставить выйти к людям. Поем и сразу к себе. Кстати, многие думают, что мы с тобой спим вместе. Сама слышала, как слуги говорили. Один раз сходила на площадь. Лучше бы я этого не делала. Взгляды горожан жгут не хуже раскаленного железа. Приходи ко мне вечером, может быть будет не так тоскливо. Заодно узнаю, каково это быть женщиной. А то позор: мне уже четырнадцать лет, а до сих пор девственница. Но я не виновата, что у подруг есть старшие братья, а мой гаденыш был младше меня.

– И куда ты торопишься? – спросил Сергей, на всякий случай отодвинувшись. – С моей точки зрения, тебе не уже, а еще только четырнадцать лет. Рано еще таким, как ты, об этом думать. И через год еще рано, хотя у вас считают иначе.

– Моя бабка вышла замуж в четырнадцать, а родила мать в пятнадцать лет. Повезло: некоторые по десять лет стараются, прежде чем получат плод. А ты со своими представлениями о возрасте просто смешон. Почему я должна себя ограничивать? Что в этом плохого?

– Пусть я буду смешон, но этим я с девчонкой заниматься не буду, и ты меня своей бабкой не убедишь. Я к тебе отношусь как к сестре, и другого отношения не жди. Можешь найти себе кого-нибудь, если невтерпеж, но я бы не советовал. Мне отец всегда говорил, что с этим спешить не стоит. Не спеши и ты. Все еще у тебя будет, и любовь, и семья, а скоро приедет Лани, и тебе уже не будет так скучно. И горожане не вечно будут прожигать тебя взглядами. Время все меняет. Извини, но я просто сейчас сильно занят и не могу уделять тебе время.

– Серг, а поцеловать ты меня можешь хоть один раз? Как сестру?

– Конечно! – Сергей наклонился к Белле и, игнорируя приоткрытые губы, поцеловал ее в лоб.

– Так нечестно! – возмутилась она. – Кто же так целует?

– Я целую, – ответил он. – Сестренок.

– Ну, Серг! – взмолилась она. – Хоть разок по-настоящему! По дружески!

Он свалился с кровати и продолжил хохотать уже на ковре.

– Ну и чего я сказала смешного, что ты ржешь? – сердито спросила девочка.

– Достали вы уже меня со своими «дружескими поцелуями». Знаешь, чем они обычно заканчиваются? Вижу, что знаешь. Рано тебе еще играть в эти игры. Вот что, хватит хандрить, давай нормально есть и спать. А то горожане действительно подумают, что я от тебя ночами не вылезаю. Завтра выделю тебе охрану, и съездите куда-нибудь за город. Потерпи, тебе уже недолго осталось скучать.

– Почему сегодня нет герцога? – спросила за обедом мать.

– Приехали люди нового герцога, – ответил король. – Сегодня же они собираются уезжать и забрать с собой его сестру и ее компаньонку. А у Аленара к компаньонке какой-то интерес, да и с остальными он хотел поговорить, вот и не стал у нас задерживаться.